Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью] - Иоанна Хмелевская

Кароль же молчал потому, что размышлял о небольшом, но очень важном банкете, разумеется, чисто деловом. Уже сам факт, что его пригласили на это сборище акул крупного бизнеса, был несомненным подтверждением определённого положения в отечественных деловых кругах. Не использовать такой шанс было бы глупо, использовать же мешал некий нюанс. Дело в том, что устраивался упомянутый банкет в приватном порядке, и поляки, и иностранцы приглашались с жёнами, ну прямо раут у американского президента. Если бы собирались одни поляки, они уж как-нибудь обошлись бы без своих половин, а вот присутствие иностранцев обязывало. Первой мыслью Кароля было прихватить с собой Иолу. И тут же благоразумный предприниматель отказался от заманчивой идеи — появление с переводчицей произведёт нежелательное впечатление и ещё неизвестно, чем обернётся. Молодая, красивая, незаконная… Такого ни один конкурент не стерпит, что уж говорить об их супругах. К тому же главным европейским языком на рауте будет французский, который Марина когда-то знала, во всяком случае поймёт, что ей скажут, и даже сумеет ответить, пусть коротко и не шибко правильно. Наверняка другие жены тоже не орлицы. Вот только, Езус-Мария, как она будет выглядеть?

Если бы на рауте предполагалось решать вопросы о производстве сала и других жиров, Марина оказалась бы на месте. Или если бы приглашёнными иностранцами были арабы и прочие турки.

В данном случае, однако, речь шла о Европе, как известно, помешавшейся на худобе. Мода такая, куда денешься? И что в данной ситуации делать с Мариной? Обтесать её топором? А ведь придётся брать с собой на банкет, ничего не попишешь. И вдруг опять пригодится?

Умный и предусмотрительный бизнесмен быстро подсчитал в уме, во что обойдётся новый наряд для жены. Кароль прекрасно понимал, что в прошлогодние платья она не влезет. Мысленно сравнил разницу между затратами на туалет для жены с маячившими на горизонте прибылями. Вроде бы имеет смысл. И все равно его злили непредвиденные расходы, не любил он этого. Хорошо хоть драгоценности на неё налезут…

За размышлениями Кароль не заметил появления Юстины. Впрочем, он не привык обращать на неё внимание.

— Пойдёшь со мной на банкет, — вдруг сказал он жене.

Сначала Марине показалось, что она ослышалась, тоже ведь думала о своём — главным образом о капусте, потом дошёл смысл сказанного, и первая мысль — муж, по обыкновению, издевается. Потому и ответила едко:

— С горшком капусты?

Юстинка, возможно, и удержала бы тётку от язвительности, да не успела. К тому же ответила Марина вполне по делу и не без остроумия.

Реплика жены Кароля ошарашила, но он никогда не лез за словом в карман.

— А что, уж тогда бы ты наверняка произвела фурор. Однако в этот раз кухней займутся другие. Фурор произведёт твоя персона, если не похудеешь хоть немного.

Марина не сразу нашла что ответить.

— Ты серьёзно?

— Серьёзнее некуда.

— И когда этот банкет? Сегодня вечером?

— Нет, через неделю. В ближайший вторник.

— Во сколько? Кто там будет? Что следует надеть?

Юстинка вся так и сжалась — ну зачем тётке все эти вопросы? Ежу ясно, дядя ни в жизнь нормально не ответит на них, в конце концов, тётка столько лет знает мужа, могла бы чему-то научиться. Спасибо, не спросила — где. Её все равно туда отвезут, так что банкет могли бы устроить и на Лысой горе.

Дядя проявил терпение в свойственном ему духе.

— Главным образом — французы. Соизволь припомнить язык, вроде ты когда-то его знала.

— Как же так? — не вытерпела Марина. — А что, твоей переводчицы не будет?

И тут Юстина решила пожертвовать собой. Ладно, два года как-нибудь прокантуется в шалаше.

— Дядя, я не собираюсь никого поучать, но туалет зависит от времени торжества, — затараторила она, когда Кароль уже открыл рот, чтобы врезать жене как следует. — На раутах всегда заранее предписана форма одежды — туалеты вечерние, бальные или официальные? Панове в смокингах, фраках или в строгих костюмах? Все это надо знать заранее. Французы не американцы, приличия соблюдают. Это американцы могут заявиться на званый вечер в джинсах, фэрфоклях и ковбойках. Дикий народ!

В своём желании заставить дядю позабыть о последнем тёткином вопросе Юстинка готова была смешать с грязью все народа мира.

— Банкет в семь вечера, — пристально глядя на девушку, проинформировал Вольский, — Форма одежды вечерняя, обычная. Поскольку наша страна много претерпела в своей истории, панове, разумеется, в смокингах. Буду признателен, если твоя тётка не обрядится в платье со шлейфом.

— Со шлейфом! — обиделась Марина. — Ну, знаешь ли, ведь это не бал в венской Опере?

Кароль, однако, желал беседовать с Юстиной.

— Что ты называешь фэрфоклями?

— Да все эти тряпки, которые накручивают на себя американцы, вернее, американки. На американский банкет тётя могла бы свободно прийти в мешке из-под картошки, или завернувшись в оконную занавеску, а ещё лучше — в обрывок старого половичка. К французам надо отнестись серьёзней.

— Так ведь это не молодёжная тусовка…

— Американкам без разницы. Да разве вы сами не замечали? Даже на приёмы к своему президенту мужчины одеваются как люди, бабы же выряжаются так, что глаза на лоб лезут. По телевидению показывали, одна была в платье из настоящей рыбьей чешуи, ей-богу, не вру!

Кароль честно попытался вспомнить какой-нибудь приём в США, но вынужден был признаться, что не обратил внимания на дамские туалеты. Он попробовал представить Марину в рыбьей чешуе, но зрелище ему не понравилось, и он поспешил сменить тему. О банкете сказал вполне достаточно, можно перейти и к другим вопросам.

— В кабинете лежит твой сотовый, — сообщил он Юстине, — сейчас выдам. А кроме того, я твой должник. Ты подала мне прекрасную идею самообороны.

— Я? Вам? Идею? — залепетала девушка, но дядя, не слушая её, отправился в кабинет за мобильником, сделав знак следовать за ним.

А Марина сидела сама не своя. Страшные мысли вихрем пронеслись в голове. Кароль сказал — «самооборона». Неужели догадался о её планах? И выходит, теперь у угонщиков не осталось шансов прикончить его? Может, не ходить на банкет, насолить мерзавцу?

Так он не огорчится, найдёт выход, а ей самой так хочется пойти! Опять же, наверняка даст деньги на вечернюю обнову, не станет же компрометировать себя, явившись с плохо одетой женой?

Из кабинета донёсся голос Кароля:

— Да, зонтик. Открой его и посмотри, как он с точки зрения закона?

Зонтик…

Сорвавшись со стула, Марина выскочила в прихожую. Муж показывал племяннице большой мужской зонт, самый обыкновенный. Чёрный, массивный, из тех, что открывают двумя руками, без всяких там автоматических штучек.

Наверняка тот самый, который купил в оружейном магазине. Вот сейчас она наконец все поймёт!

— Нажать вот здесь, — с явным удовольствием поучал Кароль.

И Юстина послушно нажала.

Из наконечника закрытого зонта выскочило тонкое острие, короткое, но превосходно заточенное. Юстина нажала ещё раз, и лезвие бесшумно исчезло. Вольский раскрыл зонт. В таком положении острие тоже можно было пустить в ход.

— Ну, что скажешь, законница?

Законница была озадачена.

— Даже не знаю. Это не огнестрельное оружие, факт. А вот насчёт холодного… Дядя, а вы случайно не опираетесь на этот зонт во время ходьбы? Ну, скажем, в гололедицу.

— Если нужно, могу и опираться. Честно говоря, по льду не часто доводится ходить, а вот плохое дорожное покрытие в нашем городе не редкость. Итак, решено — это зонт-трость. Что тогда?

— Тогда предварительный умысел можно исключить. Но, к сожалению, в данном случае у нападающих должны быть ножи, иначе плохо ваше дело. Если у напавшего ножа нет, вы не имеете права ткнуть в него остриём…

— А на что я имею право?

— Отбиваться просто зонтом, иначе превысите пределы необходимой обороны. Но если на вас нападут на скользком участке дороги, где вы привыкли опираться на зонт как на трость, тогда у хорошего адвоката есть все шансы доказать: у подзащитного не было времени закрыть зонт, а нападавшие в агрессивном ажиотаже сами напоролись на острие. За чужую агрессию вы ответственности не несёте.

— А если тротуар сухой?

— По нашим законам понесли бы ответственность.

— И ты, став прокурором, тоже потребовала бы наказать меня?

— Ни в коем случае! Я бы обвиняла нападавших.

— Спасибо за разъяснение. Видишь ли, я ещё и потому счёл нужным приобрести это… этот предмет, что в юности увлекался фехтованием…

— Боже упаси! — перебила девушка. — О навыках фехтования и не заикайтесь! Учтите, для фехтовальщика такой зонт и не зонт вовсе, а оружие. Адвокат негодяев в полном соответствии с законом вменит вам в вину преступный умысел: вы специально заказали или приобрели такой зонт, чтобы выходить с ним на улицы города с целью колоть, причём делаете это профессионально. Фехтование надо выбросить из головы!